О том, что Нил Гейман начинал как журналист, знают, конечно, многие. Не так давно у русскоязычных читателей появилась возможность убедиться: начинал он как хороший журналист. Даже жаль, что художка затянула такого перспективного публициста... Шучу, конечно. Хотя и не совсем шучу.
Дуглас Адамс (1952-2001), «британский Курт Воннегут», один из популярнейших английских сатириков второй половины XX века, — типичный «автор одной книги» (правда, в пяти частях). Несмотря на все скетчи, пьесы, сценарии и романы, мир знает его как создателя цикла «Автостопом по галактике», и точка. Постоянно переиздается этот пятитомник и в России. Между тем, про самого писателя у нас известно до обидного мало. Для серьезных исследователей Дуглас Адамс остается в «слепом пятне»: с одной стороны — вроде бы уже классик, с другой — писатель-фантаст, и как о нем говорить — пойди разберись. Книга Нила Геймана «Не паникуй!», посвященная судьбе «Автостопа...» и его автора отчасти поможет нашим читателям восполнить этот дефицит информации.
Почему важна эта книга? Во-первых, Нил Гейман и сам не последняя фигура среди обитателей англо-американского литературного Олимпа. Мы знаем его как прозаика, поэта, киносценариста, автора сюжетов для комиксов и графических романов... Интересно посмотреть на его опыты в области нон-фикшн, эксперименты в документально-биографическом жанре — в этой роли он перед отечественными читателями пока не выступал. Надо заметить, как журналист Гейман оказался на высоте. Кажется, ни один из тех, кто имел отношение к «Автостопу...» — его инсценировкам, экранизациям, компьютерным играм «по мотивам» — не избежал внимания исследователя. Он сумел взять интервью у продюсеров и сценаристов, дизайнеров и актеров, разработчиков программного кода и музыкантов, и аккуратно разложить этот материал по полочкам в тридцати семи главах книги.
В истории «Автостопа...» достаточно интриг, драматических поворотов, взлетов и падений, чтобы хватило на долгоиграющий ситком. Известно в частности, что эта история началась с одноименной постановки на британском радио, которая вопреки всем прогнозам в одночасье прославила имя Адамса и стала культовым явлением для обитателей туманного Альбиона. Помимо прочего передача стала революционной в техническом плане: впервые для такого шоу была использована многоканальная запись, а на подбор звукового эффекта длительностью несколько минут команда могла убить целый рабочий день — невиданное расточительство для Би-Би-Си начала 1980-х. Сам Адамс вносил бесконечные дополнения и исправления до последней секунды, так что сценарии некоторых эпизодов, как свидетельствует Гейман, ему пришлось дописывать прямо в студии.
Стоит отметить, что на страницах этой книги Дуглас Адамс предстает фигурой неоднозначной, этаким безумным гением, меланхоликом с неровным характером и склонностью к затяжным депрессиям. Помимо феноменального умения затягивать сроки и срывать все мыслимые дедлайны, он умудрился вдрызг разругаться со своим другом и потенциальным соавтором первой книги «Автостопа...» Джоном Ллойдом, когда решил писать роман в одиночку, не нашел общего языка с продюсером британского телесериала, в результате чего телеверсия ограничилась одним сезоном, и торпедировал немало других начинаний, связанных с пенталогией. По его собственному признанию, Адамс не любил перечитывать свои книги и три раза клялся страшной клятвой ни за какие коврижки не браться за очередное продолжение — и трижды нарушал зарок. В общем, редакторам и режиссерам, которым довелось столкнуться с ним по долгу службы, можно поставить по памятнику — получилась бы целая аллея славы.
С другой стороны, только такой человек и мог написать этот цикл — смешной, мудрый, печальный, философский, человечный, циничный, под завязку набитый парадоксами. В своих книгах Адамс доказывает одновременно два диаметрально противоположных тезиса: с одной стороны, вся наша жизнь построена на невозможных совпадениях, фантастических и комичных случайностях. Каковы шансы, что в тот самый день, когда Землю пустят на снос для прокладки межзвездной трассы, рядом окажется ваш старый приятель, решивший наконец совершить коминг-аут и признаться, что на самом деле он инопланетянин, путешествующий по галактике автостопом?.. С другой стороны, все случайности неизбежны, все внезапные выверты мироздания предопределены и связаны железными закономерностями — от Большого Взрыва и до момента окончательного угасания Вселенной. Ведь если бы главный герой романа не успел сбежать с обреченной планеты, ему не пришлось бы отправиться на поиски смысла Жизни, Вселенной и всего остального, и будущее галактики оказалось бы под большим вопросом...
Как удалось автору сохранить при этом целостность истории, не дать ей рассыпаться на куски, развалиться на бессвязные эпизоды? Разгадка кроется одном из ответов Адамса Нилу Гейману: «Когда нужно написать что-нибудь смешное, я теперь обычно делаю так: беру какой-нибудь совершенно нелогичный ход, который кажется мне достаточно забавным. А потом начинаю пахать как проклятый, чтобы создать для него контекст, — причем такой, в котором этот ход или поворот сюжета будет казаться совершенно проходным и случайным. Читатель ни в коем случае не должен заподозрить, что все гигантское сооружение ты наворотил только ради одного этого хода. Это очень трудоемкий метод, но когда он срабатывает... о-о-о!»
Не то чтобы «Не паникуй!» в обязательном порядке нужно проштудировать каждому читателю «Автостопом по галактике», но поклонникам цикла безусловно стоит поставить эту книгу на свою заветную полку. Нил Гейман проясняет многие детали и утончает нюансы — то есть в конечном счете расширяет пределы безумной вселенной, придуманной Дугласом Адамсом. Что само по себе тот еще фокус — учитывая, насколько зыбки и пластичны эти границы.
Так исторически сложилось, что в последнее время я довольно регулярно пишу для «Книжного обозрения». Увы, у этой во многих отношениях замечательной газеты есть некоторые особенности. Например, ее невозможно купить в розницу, у нее нет ни работающего сайта, ни паблика, ничего – только почтовая рассылка по издательствам, библиотекам и частным подписчикам. Хотя эксклюзивного интересного контента выше крыши: я бы за денежку небольшую взялся и паблики вести, и сайт наполнять, но предложений таких пока не поступало. Так что пока в рамках информационной поддержки издания буду выкладывать кое-какие свои статьи сюда. Чтоб совсем не потерялись, с концами.
Рискуя прослыть ревизионистом, скажу вещь в общем-то очевидную: даже самый примитивный комикс — палка-палка-огуречик, вот и вышел человечек — по сложности организации нарратива (сиречь повествования) превосходит как «просто текст», так и «просто картину». В комиксе задействованы сразу два канала восприятия: история складывается из последовательно меняющихся кадров и из текстовых фрагментов — реплик героев, ремарок, звукоподражания, малозаметных граффити на стенах, газетных заголовков. Для многих читателей (и авторов) необходимость ежесекундно «синхронизировать дорожки» сродни прогулке по минному полю — занятие выматывающее и смертельно опасное. Для других это воскресный пикник в Стране Чудес: им открываются безграничные возможности для игры со смыслами, аллюзиями и реминисценциями, расстановки перекрестных ссылок и вкладывания многозначительных подтекстов. Разумеется, Нил Гейман принадлежит ко второй категории писателей — и в «Песочном Человеке», лучшем своем графическом романе, выжимает из жанра все, что может предложить комикс автору без тормозов, наделенному буйным воображением и широкой эрудицией.
Разумеется, когда речь заходит о Мире Снов любые рассуждения о хронологии теряют смысл, и все же — когда началась эта история? В 2010 году, когда издательство «Эксмо» рискнуло сделать ставку на «графический роман» и совместно с редакцией Александра Жикаренцева выпустило в свет первый том «Песочного Человека» на русском? Или в 2014-м, когда все тот же Жикаренцев, теперь уже руководитель петербургской «Азбуки», решил реанимировать проект? В 1987-м, когда Карен Бергер, главный редактор издательства «Vertigo», представительница холдинга «DC» в Великобритании, связалась с начинающим комиксистом Нилом Гейманом и из кучи идей, которые вывалил на нее молодой талантливый автор, почти наугад выбрала сюжет о повелителе Страны Снов, плененном смертными на 70 лет? Или все-таки в 1939-м, когда Сэндмен — в неизменном зеленом костюме и противогазе, с баллончиком усыпляющего газа наперевес, — впервые появился на страницах американского комикса?..
Неважно. Как бы там ни было, Нил Гейман пересоздал своего героя заново — не забывая о каноне, но ориентируясь не столько на работы предшественников, сколько на образы, подсказанные западноевропейской мифологией, юнгианской теорией бессознательного и современной поп-культурой. Наверное, тогда автор и сам не до конца осознавал, как сказочно ему повезло: он оказался в нужном месте в нужное время, и мир с распростертыми объятиями встретил нового героя. На протяжении 1980-х череда революций сотрясала основы англо-американской комикс-индустрии, расшатывала прутья клетки, в которую были заключены сценаристы и художники былых времен, взрыхляла почву — «Хранители» и «V значит Vендетта» Алана Мура и «Темный Рыцарь» Фрэнка Миллера уже вышли, были громко освистаны традиционалистами и стали предметом культа для поколения, родившегося в «эпоху перемен». Публика с нетерпением ждала новую историю — и чем безбашанней будет автор, чем дальше он уведет читателей от жанровых клише и уютных банальностей «золотого века», тем лучше.
Нил Гейман не обманул ожиданий. В одной из глав «Песочного Человека» (если точнее, во втором томе, в «Кукольном домике») появляется точный и емкий образ: вихрь снов, воплощенный в смертном человеке. Тот, кто стал вихрем, обретает способность ломать преграды, стирать границы между частными, сугубо индивидуальными снами, напрямую соединять разумы спящих. По замыслу Геймана, каждое сновидение выдержано в уникальном, неповторимом стиле — и каждое несет послание, имеющий значение только для самого сновидца. Но вихрь рушит преграды, создает из обломков хрупких вселенных единое эклектичное полотно — а потом схлопывается, унося в небытие целый мир. Одна из обязанностей Сэндмена — хранить неприкосновенность границ, стабильность изменчивой структуры Мира Снов. Здесь уместны любые методы, вплоть до физического устранения источника угрозы... Есть в этом нечто шизофреническое, но сам Гейман выступает попеременно то в качестве вихря, то в роли Сэндмена: то сметает в кучу фрагменты самых разных историй, от Ветхого Завета до сказок Шарля Перро и от эпической поэмы Джона Мильтона до романов Джеймса Брэнча Кейбелла, то раскладывает из них новый пасьянс, склеивает обрывки в непредсказуемой, экстравагантной, но вполне объяснимой последовательности. С одной стороны — посмодернистская цитатность и интертекстуальность: в этой пьесе на равных играют Шекспир и Честертон, супергерои из Американской Лиги Справедливости и Джон Константин, триединая Белая Богиня и древнегреческие музы. С другой стороны, каждую деталь автор пропускает через себя, дает ей новую интерпретацию — и гигантский коллаж, в котором цитаты из мировой классики и современной поп-культуры успешно дополняют друг друга, складываются в новую историю, невероятную и захватывающую.
Но на этом Гейман не останавливается. Многие его интерпретации — это интерпретации интерпретаций... или, наоборот, попытка вернуть образу исходный, подлинный смысл. Маска скрывается под маской, и так до бесконечности. Каин в «Сэндмене» — не только ветхозаветный братоубийца, первый человек, рожденный за пределами Эдема, древнейший архетип, герой «самой старой истории на Земле». Это еще и сквозной персонаж серии комиксов «Дом Тайн», выходившей в США в 1950-1960-е годы. Частый гость во вселенной «DC Comics» и Люцифер-Деница, падший ангел, повелитель Преисподней, с раскатами провинциального трагика декламирующий на страницах «Поры туманов» мильтонов «Потерянный Рай». Да и сам Песочный Человек — до того, как Гейман подобрал его на окраине Свалки Историй, отмыл-почистил-причесал и вывел в свет, — пережил несколько более-менее анекдотических воплощений в качестве традиционного «костюмированного супергероя».
Коллажный подход Гейман сохраняет и в «Поре туманов» (название четвертой части «Сэндмена» позаимствовано из оды Китса «К осени», но ту же строфу, как точно подметил комментатор М.Назаренко, цитирует Дживс, герой Вудхауса, одного из любимых писателей Геймана). Уподобившись Орфею (или герою «Болотной твари» Алана Мура — сами решайте, какая параллель вам ближе) повелитель Страны Снов спускается в Ад, чтобы вызволить свою возлюбленную. Он тщательно готовится к встрече с Люцифером, которого, как помнят читатели «Песочного Человека», публично унизил во время предыдущей встречи. Прощается с немногочисленными друзьями, завершает неотложные дела... Но вместо битвы с владыкой Преисподней на его территории, схватки, которая может стать для Сэндмена последней, главного героя ждет нежданный сюрприз, обременительный подарок, от которого никак нельзя отказаться. Разве что передарить... И вот уже в очередь к вратам замка Повелителя Снов выстраиваются представители полудюжины пантеонов, Анубис и Баст толкаются локтями с Локки и Одином, представители Порядка и Хаоса демонстративно не замечают друг друга (но хором передают привет Майклу нашему Муркоку), эльфы из Файерилэнда умоляют Сэндмена сохранить статус-кво, а крылатые посланники Небесного Града бесстрастно и отстраненно взирают на это столпотворение.
Несмотря на очевидную эклектичность, «Пора туманов», пожалуй, самая линейная, последовательная и стилистически целостная часть цикла, с минимумом отступлений и непредсказуемых вывертов. Эксперты, правда, предупреждают, что на страницах этой книги Гейман вводит новых героев и раскрывает обстоятельства, которые еще сыграют свою роль в следующих томах «Сэндмена». «Пора туманов» — передышка в пути, полустанок, где завязываются новые знакомства и закладывается основа новых отношений. Хорошо бы поезд не застрял на перегоне и поскорее добрался до следующей станции, обозначенной в дорожной карте цикла «Песочный Человек» как «Game of You» — «Игра в тебя».
облако тэгов
Так что пока в рамках информационной поддержки издания буду выкладывать кое-какие свои статьи сюда. Чтоб совсем не потерялись, с концами.
